третьего – зелёный, а четвертого – серый. Вагоны смешанного типа красились в два цвета, соответствовавшие классу. Сыщик еще помнил, что, когда в семидесятых годах ему пришлось съездить в Санкт-Петербург с секретными документами, донесениями и поручениями командования, в период войны с Турками на Кавказе, вагоны первого и второго класса были несколько другими. Тогда для размещения пассажиров имелись диваны, которые предоставлялись на двоих пассажиров. Конечно, никто не хотел спать с незнакомым человеком, поэтому приходилось спать полусидя или полулежа, укрываясь или верхней одеждой, или шарфами. Обычно, вместо подушки под голову приспосабливали саквояж или одежду. Сейчас же в купе имелся огромный мягкий диван, напротив стояли кресла, весело сверкало зеркало. Внутренняя отделка отличалась изысканностью расшитых занавесок, полированного красного дерева и инкрустацией.
Глава 5 Поездка в Тулу. Странный пассажир
В вагоне еще не было ни одного пассажира. Кондуктор указал место. Впереди была поездка в родные места, туда, откуда начался его путь в жизнь. Удобно расположившись в купе первого класса, Евграф начал читать шестой том книги графа Толстого: «Война и мир», взятой с собой. Однако, прочтя несколько страниц отложил её. Невольно вспомнил обучение в военной гимназии в Туле и последующую службу в действующей армии. Евграф Михайлович считал себя туляком отчасти. Кроме рождения в Тульской губернии особо больше с Тулой ничего не связывало. Судьба сыщика не жалела, но и не бросала. Родился в старинной дворянской семье. Отца практически не помнил. Будучи на военной службе, отец погиб в одной из многочисленных Турецких войн Российской Империи XIX века. Семья значительно обнищала, то и оставалось, что дворянское положение, которое не давало ни денег, ни особых привилегий. Да небольшой дом в близи усадьбы Астебное, Тульской губернии. Матушка, женщина строгих правил, замуж больше не вышла, несмотря на предложения поклонников. Когда Евграфу было десять лет, скончалась. По всем правилам жизни, ничего хорошего обнищавшего сироту в жизни не ждало. Так бы и мотаться ему по дальним родственникам и везде считаться «лишним ртом». Ближних родственников не осталось, а дальние были ничем не богаче Тулиных. Однако, сделав его несчастным, судьба, подарила первую удачу и перспективу жизни. Ему повезло. Благодаря патриотическому порыву тульского дворянства, ещё в 1801 году решено было в Туле создать учебное заведение для небогатых, но подающих надежды мальчиков из хороших дворянских семей. В канцелярии Тульского губернатора был разработан проект устава создаваемого учебного заведения и представлен для рассмотрения и утверждения Императору Александру Первому. Решение было положительным. Известный тульский промышленник, Андрей Родионович Баташев, пожаловал вновь созданному училищу большой двухэтажный дом, с подвалом на набережной реки. Недалеко от Александровского училища стоял храм во имя Святителя Николая Чудотворца, Никола – Зарецкая церковь или Никола Богатый, как называли её в народе. Церковь эта была построена сыном Никиты Демидова, Акинфием. В дальнейшем училище стало Александровским кадетским корпусом, а затем Александровской военной гимназией. В 1866 году вообще было сокращено и переведено в город Орел. Евграф успел проучиться в Туле всего два года. После сокращения военной гимназии продолжать учебу пришлось во второй Московской гимназии. Затем Евграф закончил Александровское пехотное училище в 1872 году, проучившись в нем два полных года. По окончанию училища был выпущен по первому разряду, с присвоением звания подпоручик. Со старшинством один год. Направлен в действующую армию. Крымский, 73-й пехотный, Его Императорского Высочества Великого Князя Александра Михайловича, полк. По выпуску получил от государства револьвер, шашку и бинокль. В роте, в которую он прибыл, было 226 солдат и офицеров. Состояла она из четырёх взводов. Каждый из взводов состоял из четырёх отделений под командованием унтер-офицера. Кроме того, в роте имелись горнисты, сигналисты, барабанщики, носильщики, кашевары, рабочие по кухне, вольноопределяющиеся и четыре денщика. Офицеров было четверо, штабс-капитан – командир роты. Один поручик и двое подпоручиков, одним из которых и был Евграф. Обычно, взводами командовали унтер-офицеры. Но тогда, когда необходимо было провести сложное занятие или выполнить боевую задачу, тогда к командованию приступал один из младших офицеров роты. Поручик исполнял обязанности заместителя командира роты.
Каждому офицеру был положен денщик. Прежний не понравился Евграфу своими вороватыми глазками и повадками. Нового денщика он выбрал сам, из родных мест, крепкого мужика с Венёва. Вновь назначенный денщик был неграмотен, зато отличался хорошей хваткой, преданностью, чистоплотностью и смелым характером. Денщиком при холостом офицере мечтал стать практически каждый солдат, так как постоянно в строю или в казарме находиться было не нужно. Да и жизнь была сытнее, время для личных нужд оставалось.
Тишина вагона способствовала возвращению в далекие годы службы на Кавказе и Кавказской войны. Мысли текли плавно и спокойно. Переживания и страдания, которые он перенес, сейчас казались далекими и не реальными. Тем не менее, память сама выдавала события далёкой давности. Евграф с теплотой вспомнил Степана-денщика, с которым он провел вместе столько лет. Теперь, став значительно старше, он понимал сколько работы было у него. Надо было почистить, а иногда и починить сапоги или мундир. Навести порядок в жилище, купить необходимые продукты. Узнать из приказа по полку, нет ли у вашбродия дежурства или другой какой задачи. Ночных стрельб или патрулей, а то и выхода в горы. Если есть, то куда и зачем? Подготовить всё для дежурства или выхода на задачу. При всём при этом не забыть и себя. Так как в бою или при наряде в горы место денщика рядом со своим офицером.
После окончания училища молодому офицеру императорской армии приходилось думать о себе самому. Как содержать незамысловатое офицерское хозяйство, как распределить получаемые за службу деньги. На что справить себе приличный вид. Так как обмундирование он получил от училища первый и последний раз. Теперь же пошив надо было править самому. Деньги были не малые. Мундир стоил около шестидесяти рублей. Сапоги около двадцати рублей. Фуражку можно было приобрести за семь, а погоны за три рубля. Кроме того, деньги нужно было распределить на взносы в полковую кассу офицерского собрания, на покупку снаряжения, вечно приходящего в негодность, на полковые праздники. Правда, выплачивались караульные и столовые выплаты, но они были не большими. Обязательно часть денег шла на то, чтобы пустить «пыль в глаза» местным красивым девушкам-казачкам своим внешним видом и подарками. Надо было и угостить товарищей хорошим вином, да и мало ли на что могут уходить деньги у молодого человека. Но, все равно, это была особая, настоящая жизнь и она нравилась. Степан корил его за расточительность и неумелое ведение офицерского хозяйства. Отсутствие заботы об обмундировании. Вообще, приучал его к экономности. Со временем, Евграф отдавал ему часть денег полностью доверяя, чтобы отвязаться от него и не беспокоиться за жизнь на целый месяц. До 1876 года служба проходила в нескончаемых дежурствах по охране станиц, сопровождении различных обозов, освоении новых территорий, обустройстве укреплений. Постоянно происходили стычки с непокорными и гордыми горцами. Служба была интересной, один день не был похож на другой. Кавказ затягивал своей необычностью и неповторимой красотой в обычаях, взаимоотношениях, красоте мест, своем укладе службы и воинской жизни. Все было не так, как в центре России. Здесь, на Кавказе, был постоянный риск для жизни, поэтому отношения были проще и честнее. Небольшая прибавка к денежному содержанию не окупала тяжёлых условий жизни. Однако офицеры, привыкшие к тяжелой службе на Кавказе, не особо стремились в центр России. В большинстве своем они имели прегрешения перед империей и светским обществом. Поэтому и были сосланы на Кавказ. Кто проигрался в карты, кто-то ударил начальника, кто-то залез не в ту пастель. Отдельные просто хотели риска. Незаметно прошло четыре года. Евграфу было присвоено звание поручик. В 1876 году «запахло» войной. Полк был передан в состав Эриванского отряда с расквартированием в губернском городе Эривань. Губерния состояла из семи уездов и большого количества волостей и поселений в которых проживало более восемьсот тысяч жителей. Все говорили о приближающейся войне с турками за Балканы. Евграф посчитал, что если война
